Кот плакал уже третью ночь. Возможно, он и днём плакал, но днём, за шумом города наполняющим дом по самую крышу, кота слышно не было. В первую ночь Андрей был пьян. Когда он зашел в ванную, показалось, что у соседей плачет ребенок. Во вторую – он явственно услышал кошачье мяуканье, доносящееся из вентиляционной шахты, и подумал, что это, наверное, с чердака – мало ли там кошек тусуется. В третью ночь, забравшись ногами на ванну и почти приложив ухо к пыльной решетке, Андрей услышал кота очень отчетливо, казалось, даже, как когти скребут по бетону, услышал. Коту было очень страшно, эта эмоция пронизывала его крик. Андрей позвал кота, как зовут всех тварей этой породы. Тот замолчал ненадолго, потом заплакал ещё громче. Казалось, в его голосе появилась еще одна эмоция – надежда на спасение. Андрей слез, сел на унитаз и подумал, что надежда – это, наверное, не совсем эмоция, которая доступна даже рыбам, а нечто гораздо более сложное, принадлежащее скорее к сфере мыслительной деятельности. Из-за недостатка естественнонаучного образования он не стал продолжать эту мысль, и вдруг ощутил всю глубину кошачьего ужаса. Темнота. Безвыходное положение. Голод. Зловоние разогретого летом человеческого муравейника. Ему стало не по себе, и он вышел из ванной, чтобы не слышать больше кошачьего горя. Закрыл обе двери отделяющие ванную от единственной комнаты. Прислушался. Только шуршание редких машин... «Вот же делать мне больше нечего!» – подумал Андрей и взялся за телефон и позвонил в МЧС. Ему сказали, что такими пустяками не занимаются. «А как же душещипательные сюжеты, которые по телевизору показывают? То кошку с дерева снимут, то лошадь из канализации...» А это, объяснили ему, в Москве такие сюжеты снимают, вот туда и звоните. Потом сжалились и дали телефон каких-то альпинистов. Андрей благоразумно решил не звонить им ночью, и лег на диван, на мятые простыни, которые не убирал уже несколько дней. А зачем? Гостей давно не было. Перед кем выпендриваться? Утром убрал, вечером опять стелить? Нелепо. Заснуть не давала мысль о том, что денег осталось не больше чем на месяц, и что надо начинать поиск работы. Мысль сильно портила настроение, гоняла пару раз курить на кухню. Утром, выдавливая пасту, снова услышал кошачий плач. Он сделал еще меньше движений зубной щеткой, чем обычно… Альпинисты сказали, что в вентиляцию они не лазят и посоветовали звонить в управляющую компанию. Диспетчер УК искренне удивилась: «А как? Его живого, что ли оттуда доставать?» «Нет, ну давайте подождем, пока он там сдохнет», – в свою очередь удивился Андрей. Тогда ему дали телефон главного инженера, который специально, как заподозрил Андрей, не брал трубку. Андрей посидел немного в растерянности и решил, наконец, позаботиться о себе и поискать работу. Вернее, попридумывать себе работу. Он несколько раз зарекался пахать на кого-то: пару раз на государство, раза три на дядю. Раза четыре он обещал себе не заниматься индивидуальный предпринимательством – после того, как его очередной прожект терпел фиаско. В последний раз фиаско было особенно сокрушительно и закончилось тем, что «бизнесмен» переехал из шикарной (как ему теперь представлялось) двушки в центре в эту пошарпанную панельную конуру на отшибе. Уже три месяца Андрей отдыхал от трудов и придумывал себе работу, которой было бы не противно заниматься, и не продвинулся ни на йоту. Дело в том, что перед ним стояла неразрешимая дилемма: работать на кого-то – стрёмно, заставлять кого-то работать на себя – еще стремнее… И вот, что странно, когда он пытался объяснить другим, это абсолютно понятную для него мысль, у него ничего не получалось. Люди неизменно смеялись над ним или злились, как-то раз обозвали сектантом. А он спорил, доказывал, размахивал руками. Призывал изменить систему, поменять что-либо в мироустройстве... Но слов ему не хватало, и он неизменно натыкался на вопрос: «А что конкретно ты предлагаешь?» Или еще того хуже: «А ты, что сделал, чтобы что-то изменить?» Тогда он затыкался, и в очередной раз зарекался доказывать что-то этим «баранам». Что он знал точно – будущая работа должна быть абсолютно автономной. Никого сверху никого снизу. Сам нашел клиента, сам выполнил заказ, сам деньги получил. Так уже было однажды, когда он занимался ландшафтным дизайном, но очередной кризис положил конец этому занятию. День он провел в Интернете. Недолго потыкался в поисках заработка, утомился и оказался на сайте знакомств. Он понимал, что делает что-то не то, но утешал себя тем, что когда найдет женщину, тогда и работа приложится. Будет ради кого напрягаться. А для себя лень даже яичницу приготовить… Никого найти, чтобы хотя бы поболтать так и не удалось. Изнывая от одиночества, он зашел на эккаунт с женской анкетой, в которую он вставил фотографию своей бывшей. Ящик был переполнен разными дебильными приветами и предложениями – ничего интересного. Он попытался пофилософствовать с каким-то занудой, который тут же отреагировал на девушку, «ищущую секса без обязательств». Зануда упрямо сводил всю философию к Фрейду, и Андрей грубо отшил его. Стало совсем грустно. Тогда, он решил проверить нет ли кого из «жриц любви», промышлявших на сайтах знакомств. Онлайн были две. Он договорился с той, у которой сиськи были побольше. Ещё она согласилась пить водку и скинула стоимость своих услуг вполовину. Она пообещала приехать на его окраину через полтора часа, которые по факту превратились в два. За это время он успел принять душ, стараясь, не обращать внимание на мяуканье, кое-как навести блезир в квартире – не королева английская едет. Сбегал в магазин. И еще полчаса просидел в томительном ожидании. Женя – удивительно простое имя для проститутки – выглядела ненамного хуже своей фотографии на сайте. Она весело прошла в комнату и уселась на диван. Первые слова дались с трудом, но потом они разговорились. Женя в отличие от привычных собеседников со всем соглашалась, и Андрей постепенно разошелся. Он давно заметил, что по-настоящему дельные мысли приходят к нему во время разговора и именно в подпитии. Он уже почти придумал, как изменить мир, но тут она задала сакраментальный вопрос: «Продлевать будешь?» Он, не колеблясь, достал, продолжая вещать, деньги и сунул их Жене. Он говорил и говорил. Она принимала манящие позы, но оратор, мимоходом замечая это, продолжал словоизлияние. В конце концов договорился до полного абсурда и рухнул опустошенный на диван. Женя решила, что может, наконец, исполнить свой профессиональный долг и попыталась расстегнуть ему ремень… Но он вдруг вспомнил про кота, схватил её за руки и потащил в ванную. Заставил прислушаться. Кот молчал. Андрей испугался, решил, что кот издох, и стал звать его изо всех сил. Наконец зверь откликнулся. Андрей торжествующе повернулся к тому месту, на котором стояла Женя, но ее там не было… Через замазанное краской окошко в кухню, он услышал, как проститутка просила кого-то заехать за собой и избавить от «этого сумасшедшего». Андрей ворвался на кухню, схватил её за руку и потащил в комнату. Она закричала. Он отпустил, метнулся к шкафу достал ещё денег, швырнул их на стол и приказал раздеваться. Под утро разомлевшая полупьяная Женя предложила ему стать её «котом». Он радостно согласился и уснул почти счастливым. Когда проснулся, обнаружил на телевизоре бумажку с надписью «сдача» и номером телефона. Под ней лежали банкноты. Он набрал номер. Женя, смеясь, рекомендовала не расшвыриваться так деньгами и спросила, не будет ли он против, если она приедет к нему после работы. Он согласился, не совсем понимая зачем… Кот в ванной молчал. Похмеляясь, Андрей вспомнил предутренний разговор и решил уточнить, что имела в виду Женя. В Интернете он нашел два сильно отличающихся друг от друга толкования: по одному слово «кот» означало мужчину, живущего за счет женщин, по-другому – человека, помогающий проститутке обворовывать своих клиентов. Андрей подумал, что это могли быть и различные фазы в жизни, живущего в непосредственном контакте с падшими женщинами, индивидуума. «А почему бы и нет», – подумал он о собственной участи... Прикончив остатки алкоголя, Андрей принялся названивать в управляющую компанию и вызвонил-таки главного инженера, который оказался женщиной. Инженер пришла с каким-то угрюмым мужчиной. Сильно пахнущий перегаром жилец завел их в ванную и заставил слушать. Но кот как назло молчал, как ни звал его Андрей. Инженер попыталась объяснить Андрею, что животное никак не могло попасть в вентиляционную шахту. Аргументация показалась Андрею слабой, он замахал на инженера и угрюмого руками и грозно поинтересовался, не принимают ли его тут за сумасшедшего. Повисла тяжелая пауза… Первой нашлась инженер. Она сказала, что они сейчас поднимутся на крышу и посмотрят, что можно сделать. Андрей отпустил их и через минуту удивлённо наблюдал из кухонного окна, в которое высунулся покурить, как коммунальные служащие быстро удаляются от дома. Андрей опустился на табурет. И тут проклятый кошак опять завопил. Да так, что его стало слышно на кухне. Андрей послушал-послушал да и зарыдал сам… Выплакав многолетний запас слез, он испытал облегчение и решил действовать. Сначала он попытался привлечь общественность на борьбу с произволом и бездушием властей. За час он поднял на уши весь подъезд, всех, кто был дома. Он рассказывал о несчастном зверьке, погибающем в вентиляции, звал на баррикады… Но никто не соглашался идти к нему домой, слушать, как плачет кот. Лишь один Семёныч – колдырь со второго этажа, поднялся к нему, в надежде поправить здоровье. Когда выяснилось, что кот опять молчит, а алкоголя в доме нет, Семёныч поцокал языком и предложил сгонять за бутылкой. Ранее подобные предложения Семёныча, который, видимо, полагал, что двум одиноким мужчинам, живущим в одном подъезде, сам бог велел сблизиться путем совместных возлияний, безоговорочно отвергались. Но на этот раз Андрей согласился. За столом его вновь обуял вчерашний восторг, и он стал рассказывать Семёнычу о совершенном мироустройстве, которое становилось с каждым словом всё ясней и осязаемей для него самого. Семеныч молчал и слушал, как Женя вчера. Не спорил и не называл Андрея сектантом. Когда оратор иссяк, его немногочисленная аудитория размазывала по небритому лицу слезы… «Господи! – возопил Андрей – Что ж за люди встречались мне до сих пор?! Семёныч! А вот ты... а Женька... я должен вас познакомить... Вот это люди! С низов! Со дна! А?» И полез обниматься к остро пахнущему застарелым алкоголизмом Семёнычу. Тот отправился за очередной бутылкой. Пока Семёныч ходил, Андрей опять услышал кота. Тот плакал уже тихо-тихо, видимо совсем ослабел. И тут Андрей понял, что сам он и есть такой же вот приблудный, до которого никому нет дела. И можно так же орать, сидя в темноте и зловонии, и никто не услышит, кроме таких же несчастных. Так вот и орать пока не сдохнешь… И вот только тогда сильные мира сего обратят внимание на неприятный запах и повелят рабам своим извергнуть гниющую плоть из недр общежития, дабы избежать заразы и прочих неудобств... Андрей нашел в кладовке старую пудовую гирю. Обмотал её ручку тряпкой и принялся разрушать стену в ванной. Железобетон поддавался плохо. А он всё бил и бил, ухал и ухал. А дом отзывался на каждый удар нутряным гулом. И не слышал Андрей, как сначала звонил и кричал Семёныч, как ломились в дверь соседи, а потом участковый и бригада скорой помощи. Только разворотив, наконец, трубу вентиляции и обнаружив, что в ней никого нет, Андрей пошел открывать. Он упал на руки санитаров абсолютно обессиливший. Когда его выписывали из психиатрической лечебницы через три месяца, старый, сам наполовину выживший из ума доктор говорил Андрею на прощанье: «И не рассказывай ты никому, сынок, про кота, раз его все равно никто кроме тебя не слышит. И всё тогда хорошо у тебя будет.» За воротами сумасшедшего дома его встречали Женя с Семёнычем. 2012 г.