Предисловие к черновику.

Мир вам, дамы и господа!

Как обычно, предупреждаю, что данный черновик действительно является черновиком. То есть в процессе написания к нему не будут прикасаться ни редактор, ни корректор. Отдам на растерзание после окончания книги.

Хочу сразу ответить на вопрос, почему черновик стоит, как готовая книга. Дело в том, что мне необходимо насобирать сумму, достаточную на качественную озвучку аудиокниги сразу же после окончания текстового варианта. Поэтому прошу не ругаться в комментариях на жадность автора. Озвучивать своим голосом я не готов, поскольку пытался, и это оказалось невероятно сложно. Интонационно «вывезти» объёмный текст романа, это не сказку  детям перед сном прочитать… Доверим это дело профессионалам.

А тем, кто не готов платить столько за незавершённую работу, рекомендую заглянуть на мой официальный сайт alexbrus.ru — там её можно приобрести гораздо дешевле, как квартиру в строящемся доме.

 

С любовью и уважением,

Автор.

In search of incredible.

ASUS

Пролог.

— Ника, — позвал Леонид, тихонько постучавшись и приоткрыв дверь.

Ответа не последовало.

— Ника!

Лишь еле слышное посапывание.

— Вера, вставай, блядина!

В следующую секунду в него полетела подушка. Вероника не любила, когда её называли только первой частью имени.

— Сука, ты Лёня, — сонно пробормотала она. — Меня до четырёх утра сегодня мурыжили.

— Тебе нужно часов пятьдесят шесть в сутки, чтобы всё успевать, — он бросил подушку обратно, и она накрыла голову девушки.

— Я бы не отказалась, — приглушённо донеслось из-под подушки.

— Тогда тебе надо на какой-нибудь Юпитер, там, наверное, сутки как раз столько длятся.

— Хорошо. Я согласна на Юпитер, — она была готова на что угодно, лишь бы ещё немного поваляться в постели.

— Так тебя там расплющит на хрен, там сила тяжести раз в двадцать больше.[1]

— То, как меня сейчас плющит — Юпитер отдыхает… — она стащила подушку с головы и перевернулась на спину. — Но постой! Если меня там расплющит, зачем же ты тогда меня туда отправляешь?

— Потому что ты задолбала. Вставай, давай!

— Почему человек не может спать столько, сколько хочет?

— Потому что он тогда всё проебёт!

— А я и так уже всё проебала…

— Тебе кажется.

Он сдёрнул с неё одеяло. Открывшийся вид был прекрасен и завораживал, Леонид на мгновение перестал суетиться.

Она заметила его замешательство, и спросила с напускной истомой:

— Хочешь ко мне? Я, кажется, задолжала тебе за пару недель.

— Нет! Мне выходить уже надо. Ты помнишь, что сегодня великий день?

— Конечно. А сколько сейчас времени?

— Почти пять вечера.

— Как раз успею в «Кристалл» к восьми.

 

Несмотря на напускную строгость, явленную им в этом диалоге, у Леонида сложились замечательные отношения с квартиранткой, основанные на взаимной выгоде и уважении. Можно сказать, что отношения эти были гораздо гармоничнее и честнее, чем у подавляющего большинства супружеских пар.

И это несмотря на то, что Вероника не обладала достаточной в общепринятом понимании социальной ответственностью. Когда интересовались её профессиональной принадлежностью, она не без гордости представлялась порноактрисой. И если после этого смели намекать на низкопробность жанра, в котором она применяет свои таланты,  заявляла с усмешкой: «Ну и что? Зато роли у меня всегда главные!» По совместительству она подрабатывала проституткой, или, как ей больше нравилось это называть, — эскортницей. Однако если сравнить доходы, которые приносили ей эти экстремальные и незаслуженно малопочитаемые способы зарабатывания денег, а также временны́е затраты на их осуществление, то занятость в порноиндустрии была скорее факультативной, а древнейшая профессия — основной.

Глава α.
В которой главный герой оказывается лохом по жизни.

Вот бывает же так, чтобы человек был не дурак, совсем не дурак, а всё равно лох. Каждый раз надеется, что его не обманут. Даже сам подставляется. Как будто действительно верит, что нужно поступать с людьми так, как хотел бы, чтобы поступали с ним: уступать, помогать, прощать, подставлять щёку… и в прочую, тому подобную ерунду. При этом получает какое-то странное удовольствие, когда его в очередной раз накалывают. Снова и снова убеждается в том, что люди в подавляющем большинстве своём мерзавцы и, подставляясь, как будто пытается закон вероятности переупрямить и повстречать наконец порядочного человека.

Вот и в этот раз, сидя в такси, Лёня молча ожидал сдачи, которая должна была равняться чуть не половине номинала купюры, отданной водителю. Чувствовал, как удушливо краснеет, но не от гнева, а от стыда за свою меркантильность. Водителя в отличии от пассажира ничуть не смущала всё более затягивающаяся пауза. Намекать было не удобно. «Ладно, — привычно подумал Лёня, — ему, наверное, нужнее. А, может, у него просто нет наличных. Кто кроме меня ими сейчас пользуется?» Поблагодарил и стал выкарабкиваться из тесноватой для него кабины автомобиля представительского класса.

Он пожалел, что взял дорогое VIP-такси с такой роскошью по нынешним временам, как живой водитель. И главное, на кого он хотел произвести впечатление? У чёрного входа курил один только бедолага-официант, которому было абсолютно плевать на Лёнины понты.

Когда пассажир вылез, кряхтя и раскачивая машину, и распрямился, она сразу приподнялась на несколько сантиметров над дорогой, но всё равно осталась ниже его груди. Как он сам про себя говорил — «два метра без дюйма». Эта шутка, основанная на несоответствии метрической и имперской систем измерений, мало кому кроме него казалась остроумной.

Потомственному петербуржцу Леониду Викторовичу Василеостровскому, ныне гражданину анархической агломерации Элифирии, в нынешнем 2043 году исполнилось тридцать четыре года. Будучи очень высоким, он имел довольно плотное сложение — при своём росте весил добрых килограммов сто двадцать, не меньше. Лицо его было круглое и часто красное, простодушное, иногда даже как будто глуповатое, заросшее до глаз густой, неухоженной чёрной бородищей. Но как раз сегодня, осознавая статусность мероприятия, в котором вознамерился поучаствовать, он слегка подскрёб бритвой щёки и шею.

Обычно Лёня одевался небрежно, так, чтобы было удобно, и его полнота не слишком бросалась в глаза. Однако на этот раз облачился в чёрный деловой костюм, от которого давно отвык и потому чувствовал себя в нём неловко. Когда-то костюм был сшит по фигуре модным портным для поездки в Швецию, но с тех пор Василеостровский поправился, и, если застёгивался на среднюю пуговицу, то от неё вокруг талии шла довольно заметная горизонтальная борозда, поэтому Лёня решил не застёгиваться.

Приехал он в модный ночной клуб «Кристалл». Здесь сегодня должен был состояться концерт «Открытый микрофон», в котором мог поучаствовать любой желающий, у которого найдутся пара лишних тысяч драхм за право выступить и, судя по стоимости участия, — прямо-таки отчаянное желание попробовать себя в качестве стендап-комика.

Василеостровский уже пытался поучаствовать на подобном мероприятии месяц назад, но тогда так и не решился подняться на сцену. При этом деньги ему не вернули, но пообещали, что в следующий раз дадут выступить бесплатно.

Уже знакомыми путями пробрался он по закулисью, но в этот раз в кресле продюсера сидел другой человек, который с недовольным видом выслушал его, а потом заявил:

— Давай сэкономим друг другу время. Или плати или в зал иди, смотреть, как другие выступают. Это понятно?

— Да я-то тебя понял, это ты меня не понимаешь, — пробурчал Василеостровский, доставая наличные.

— Ну зачем ты так? Солидный на вид человек. Думаешь, он врёт? —  спросила нахала какая-то девица, возможно его помощница, когда Лёня уже отошёл на несколько шагов.

— Да ну его! — громко, совершенно не заботясь о том, что предмет обсуждения может услышать, ответил продюсер. — Лох какой-то по жизни. Квитанцию бы взял на худой конец, если деньги не забрал. В стендаперы он собрался… Где только эти динозавры наличные берут? Куда теперь девать этот мусор?

Захотелось вернуться и со всего размаху заехать гадёнышу по морде. Но Лёня, как всегда в таких случаях, удержался, напомнив себе, что он здесь не за тем, чтобы устраивать безобразный скандал, за который его в лучшем случае просто выставят из клуба. Деньги были не лишние, но желание тряхнуть стариной стоило куда больше.

Почему «тряхнуть стариной», спросите вы. Дело в том, что в студенческие годы Василеостровский увлекался стендапом. У него было амплуа комика, которого слушают не для того, чтобы посмеяться, а потому что интересно. «Болтов» в его выступлениях было немного, больше историй, подаваемых под соусом тонкой самоиронии. Но истории его быстро закончились, не так много их оказалось на тот момент в его юной жизни, и Лёня стремительно удалился от стендапа в сторону науки, захватившей его полностью… И вот по прошествии многих лет, у него накопилось достаточно опыта и образовалось необъятное количество времени, которое он не мог тратить впустую, не привык. Полгода писал монолог, и наконец решился проверить его на публике.

Ещё один момент, который, наверное, стоит пояснить: почему Василеостровский расплачивается наличными. Единственно потому, что больше, чем взял с собой, не потратишь. Он совершенно не умел считать электронные, неосязаемые деньги, тратил, пока не кончались.

Отдав почти все бывшие при нём средства, Лёня пошёл в зал и сел за причитающийся ему, как заплатившему за выступление  столик. К нему подбежал официант. От шампанского или «чего покрепче» Василеостровский отказался, попросил свежевыжатый грейпфрутовый сок. Любил он больше апельсиновый, но подумал, что заказать его было бы слишком банально.

Алкоголь Василеостровский не жаловал. Под его воздействием он становился просто патологически доверчивым, да ещё и сентиментальным. Люди, естественно, этим пользовались. Однажды в студенчестве, будучи подшофе, он чуть было не ответил на ухаживания одного пожилого гомосексуалиста. И вовсе не потому, что проявились его доселе латентные нетрадиционные наклонности, а как всегда, из жалости и соображения «наверное, ему больше нужно». Тогда он всё-таки нашёл в себе силы отказать, но испугался своей готовности согласиться настолько, что решил навсегда прекратить алкогольные эксперименты над собственным организмом.

В прошлый раз он нетвёрдо знал текст. Хотел в случае чего положиться на импровизацию. За кулисами, прогоняя текст про себя, он внезапно «завис» надолго, испугался, что подобное может произойти с ним на сцене и ретировался, не забрав денег.

Дома, репетируя выступление перед Вероникой, которую в шутку называл «комеди боди», а не «камеди бади», он научился на лету связывать между собой части выступления, заполнять паузы из-за забытого текста и относительно остроумно отвечать на «реплики из зала». Но в «Кристалле» за пять минут до выступления испугался. И это несмотря на то, что опыт публичных выступлений у него уже был и перед гораздо более требовательной публикой, нежели посетители «Открытых микрофонов»…

Василеостровский посмотрел несколько выступлений. Надеялся посмеяться и вдохновиться, научится полезному от более опытных артистов разговорного жанра, но не вышло. Шутки были в большинстве своём ужасными: плоскими, грубыми и глупыми. Однако подвыпившая публика смеялась и аплодировала.

Недокомики, несмотря на наличие в зале заметного хмурого субъекта, хвалили зрителей за тёплый приём и уходили со сцены довольными.

Он даже успел подумать, что от плохих выступлений, возможно, даже больше проку для него, как для начинающего. Хорошее, что? Посмотришь, посмеёшься, и всё. Точно также не сделаешь…. А плохое учит, как делать не нужно. Он подметил в чужих монологах несколько приёмов из этой серии и выкинул пару подобных мест из своего.

И вот наконец наступила его очередь.

Когда он встал в пятно света, его взгляд сразу же упал на столик, который располагался по центру зрительного зала, ближе всего к сцене. За ним в ослепительном красном вечернем платье в окружении каких-то серьёзных мужчин в тёмных одеждах уверенно расположилась Вероника. Ещё секунду назад он боялся впасть внезапно в состояние фрустрации и сморозить какую-нибудь глупость, но теперь ему стало спокойно.

Глава β.
Из которой становится более или менее ясно, почему нобелевский лауреат живёт с проституткой.

Три года назад, в декабре 2040 года, чисто выбритый Василеостровский, в том самом строгом костюме, сидевшем на нём тогда идеально, читал нобелевскую лекцию в Каролинском университете Стокгольма. Он стал самым молодым нобелевским лауреатом по медицине в истории, получив премию в тридцать один год, побив рекорд, установленный в 1923 году тридцатидвухлетним Фре́дериком Ба́нтингом — одним из изобретателей инсулина.

Василеостровский удостоился высшей мировой научной награды в области физиологии и медицины за разработку программного кода для управления наноботами. Работая на российскую медицинскую корпорацию «Эскулап», Леонид создал программу для стандартных медицинских наноботов, функционал которых до этого сводился в основном к таргетной доставке медикаментов к поражённым органам. С помощью его программы они научились восстанавливать поврежденную или даже полностью разрушенную структуру коренных зубов в строгом соответствии с анатомией и физиологией.

Чрезвычайно трудно научить нанобота — достаточно примитивное в следствии своих ничтожных размеров устройство с единственным манипулятором и простейшим гидравлическим двигателем — подражать сложнейшему природному механизму роста зубов, внушающему благоговение и временами заставляющему усомниться в том, что он возможен без вмешательства высших сил, и это в сложнейшем взаимодействии со своими собратьями. Тут одного таланта недостаточно, тут гениальность нужна.

Поэтому, принимая нобелевскую медаль и диплом их рук шведской королевы Виктории, Василеостровский понимал, что это есть высшее признание его жизненных заслуг и, что ничего более значимого он уже никогда не сделает, ибо способность трудиться на пределе человеческих возможностей ограничена во времени. Для оптимального взаимодействия с искусственным интеллектом требуются невероятные умственные и энергетические затраты, которые может себе позволить лишь мозг, находящийся на пике своей физической кондиции. Заниматься эдаким высшим кибернетическим пилотажем способны только люди очень молодые; у серьёзных программистов возрастной лимит ещё жёстче, чем у спортсменов.

И всё было бы хорошо, всё бы было замечательно: и возросшая самооценка, и  мировое признание заслуг, и деньги… но и тут его развели, — он получил только половину от Нобелевской премии. Дело в том, что на соискание подали двоих: Василеостровского и его непосредственного начальника, зятя владельца «Эскулапа». Леонид не возражал, его убедили в том, что это формальность, но в итоге премию пришлось делить на двоих… И было бы не так обидно, если бы её пришлось делить, например, со стоматологом, который помогал с адаптацией наноботов в человеческий организм, но этот хлыщ Огорельцев ничего для науки не делал, трахал лаборанток на кожаном диване в своём кабинете и заседал в правлении.

Василеостровский ушёл из конторы под давлением жены. А в прочем он и сам этого хотел. Как раньше он уже работать не мог, а делать дело вполнакала не умел. Сначала были мысли о том, чтобы защитить диссертацию и продолжить работать по специальности, но уже не «в поле», а на административных должностях.

 

Жена не раз намекала Василеостровскому, что он недостаточно силён характером. Да что там намекала? Прямо так и говорила:

— Лох ты, Лёлик. Все на тебе ездят, а ты спину подставляешь.

(И это при том, что сама активно пользовалась его простодушием; когда, он стал хорошо зарабатывать практически сразу после института, она тут же бросила работу, и прибрала семейный бюджет к рукам. Деньги на его личные нужды приходилось у неё выпрашивать).

В ответ он также неоднократно пробовал объяснять ей, что он выше всего этого, но она даже не пыталась делать вид, что понимает.

Была она, мягко говоря, не красавица. Как это часто бывает у людей с ботаническим складом ума — Василеостровский женился на той, которая дала первая. Тощая, с острым подвижным носиком, умишком она также не блистала. Зато была очень хозяйственная. Умела создать комфортный быт, который был так ему необходим, чтобы ничего не отвлекало от науки. Родила ему сына. Назвали Василием, чтобы получился Василий Леонидович Василеостровский — красиво, как решила жена.

Мальчишка получился умненький и симпатичный, избалованный, но совсем не подлый. Лёня души в нём не чаял. Тем более было больно, когда меркантильная бабёнка после кидалова с нобелевкой забрала семилетнего Василька и свалила к родителям в Лугу, заявив, что не вернётся пока «у тебя, тюфяка, яйца не отрастут». То есть, как понял Лёня, никогда…

Через пару месяцев она подала на развод. Чтобы сохранить возможность видеться с сыном, он переписал на неё свою квартиру в Питере. Буквально через полгода ушлая стерва продала её и уехала в Польшу к пожилому стоматологу по фамилии Базилевский, с которым познакомилась в каких-то блядских соцсетях. Поляк умудрился прожить полвека без жены и детей, зато заработал за это время некое количество денег и решил, что наконец может себе позволить семью, причём с уже готовым ребёнком. Так дешевле опять же выходит, нежели из роддома забирать…

По иронии судьбы Василий Леонидович превратился из Василеостровского в  Базилевского, что, принимая во внимание одинаковое происхождение греческого корня имени Василий и слова «базилевс», практически одно и тоже.

На приличную недвижимость в Польше денег у нобелевского лауреата уже бы не хватило. Чтобы быть поближе к сыну, Василеостровский приобрёл в Элиферии старинный домик в немецком стиле. Белые стены его были украшены причудливыми пересечениями почти чёрных от времени дубовых балок. Подвал имел такие мощные своды, что в случае чего мог бы служить бомбоубежищем. Василеостровский устроил в нём уютный кинозал. Кроме гостиной и отдельной кухни, в доме были ещё три комнаты: спальня, кабинет и комната для гостей в мансарде с отдельным санузлом.

Элиферия, как страна тогда только зарождалась, и недвижимость в ней стоила копейки. Ему повезло чуть ли не единственный раз в жизни. Все предыдущие достижения были заработаны им и выстраданы, а с квартирой — чистое везение. Буквально через пару лет цена на не выросла вдвое. А ещё через год начался настоящий бум; русскоязычные экспаты ломанулись в анархическую вольницу, и дом стал стоить в пять раз больше, чем Леонид заплатил за него изначально.

К сыну в небольшой городок на полпути в Варшаву он мог позволить себе ездить хоть каждую неделю, что и проделывал, когда бывшая жена не была против.

 

С Вероникой он познакомился почти год назад.

К этому времени он имел твёрдое убеждение, что любовь — фикция и, что никакая жена ему не нужна, как любой состоятельный мужчина он будет пользоваться услугами элитных проституток — и разнообразно и весело. Однако разнообразия не получилось…

И вот одним промозглым, зимним элиферийским вечером, его одиночество  достигло такой степени непереносимости, что он решился впервые в жизни прибегнуть к услугам продажных женщин, которыми ранее не то, чтобы пренебрегал, а скорее брезговал. И вообще не было у него этой легкомысленной/похабной и негигиеничной привычки пихать член в разных малознакомых людей. И надо же было так приключиться, что этой самой проституткой, в объятиях которой ему суждено было забыться, оказалась именно Вероника.

Неопытный в вопросах встреч с дорогими куртизанками, Леонид заказал доставку из дорогого ресторана. Поставил на стол цветы, свечи, вазу с фруктами. Чувствовал себя при этом очень неуверенно: а вдруг она воспримет это как издевательство или оскорбление? Или еще хуже, он сам будет выглядеть нелепо… «Ну и что! — возмутился он про себя. — В конце концов я плачу́, я и музыку заказываю». Звонок в дверь застал его как раз за выбором музыки, которую он хотел поставить фоном, в подкрепление своей мысли. Он ткнул в какой-то джазовый саксофон, который показался наиболее подходящим к данной пикантной ситуации и пошёл открывать.

Вживую она выглядела ещё привлекательнее, чем в ролике на сутенёрском сайте — это была её фишка: обыкновенно клиент подозревает, что образ жрицы любви в её рекламе комплиментарно отредактирован и омоложен, а когда обнаруживает, что действительность превосходит все рекламные обещания, радуется, как ребёнок и располагается потратить больше, чем первоначально задумал. Леонид был совершенно поражён и очарован манерами и видом утончённой блондинки.

Она в свою очередь оказалась покорена его наивностью и искренностью настолько, что, когда дошло до дела, всё произошло очень естественно.

Впоследствии им, как настоящим влюблённым, нравилось вспоминать первую встречу. Их очень веселило, что ей секс показался в тот вечер уютным и каким-то «домашним», а для него это был целый ураган страсти. Он не мог забыть, как она губами ловко раскатала презерватив на его члене. Причём до самого конца…

А ещё для него было важно, что с Вероникой он не испытал этого обычного мужского разочарования после сеанса любви с нелюбимой женщиной. Это такая разновидность реликтового, атавистического чувства, когда самец человека переживает по поводу бессмысленного секса, после которого, а он это точно знает, не произойдёт совместного выращивания потомства. С ним было такое пару раз, когда после развода он встречался с девушками с сайтов знакомств. Было неуютно на душе и почти противно физически. Когда лежишь и думаешь: «Ну и зачем всё это было нужно? Этого я так хотел?»

Он не стал обращаться к другим элиферийским куртизанкам.

После Леонид приглашал её ещё несколько раз, и для обоих эти встречи были как праздник. Но происходили они всё реже и реже, и это не было связано с его пресыщенностью Вероникой, а исключительно с финансовым состоянием. Несмотря на то, что в быту Василеостровский был не слишком привередлив, деньги, которые оставались от нобелевки, а также накопленные им за всю кибернетическую карьеру, стали-таки подходить к концу. Особенно быстро после того, как в его жизни появилась Вероника, визиты которой сами по себе стоили немало, так он ещё и не оставил привычку каждый раз их роскошно обставлять.

Когда Вероника поинтересовалась у клиента, не остыл ли он к ней, и не прислать ли ему вместо себя другую девушку в следующий раз, Леонид горячо запротестовал и честно рассказал о положении своих дел. У неё тут же появилась мысль, которой она поспешила поделиться:

— Лёня, а что, если я поселюсь у тебя в мансарде? Никого я приводить, конечно, не буду, если только ты не захочешь. Буду рассчитываться с тобой раз в неделю, — она подмигнула, второй глаз при этом остался совершенно неподвижен.

— Хорошо! — обрадовался Леонид. Но тут же, не будь лох, спохватился, — А раз в неделю не маловато?

— В самый раз. Посчитай сам, сколько у меня визит стоит, и сколько стоит комнату в Элиферии снять. Ты ещё и в выигрыше остаёшься.

Глава γ.
В которой излагаются политическое и экономическое устройство, а также история Элиферии.

Ах, Элиферия. Элиферия… Очередная попытка создать идеальную среду обитания для человека. Наверное, сейчас самая пора рассказать, что это за Элиферия такая — страна, в которой проживают почти все герои этой истории, и место, в котором будут разворачиваться основные события.

Итак. После провала крайне неуклюжего эксперимента реставрировать Советский Союз или, иными словами, после того, как последний российский президент отошел от дел, в стране начались неизбежные разброд и шатание, которые привели к внутригосударственному глобальному конфликту. Зимой 2039 года в стране разразилась гражданская война, в результате которой образовались Московское княжество, Сибирская Народная Республика и множество других мелких автократий  и псевдодемократий. Калининградская область в силу своего обособленного положения откололась первой, и на территории бывшего анклава воцарилась анархия. Называться этот ошмёток России стал теперь Элиферия[2], что в переводе с греческого означает «Свобода».

Спросите, почему страну решили назвать греческим словом? Просто кому-то из отцов-основателей показалось очень красивым, как оно звучит на этом благородном языке, и остальные с ним согласились. И потом уже подвели обоснование, что Древняя Греция была как бы пробником современной цивилизации. Там изобрели и опробовали почти все общественные формации, в том числе анархию и демократию, не даром эти слова также имеют греческое происхождение.

Эллинизмы стали модным поветрием. Так, например, энергетическую корпорацию назвали «Прометей», водоснабжающую — «Посейдон», а синдикат[3], отвечающий за безопасность в стране, — «Асфалия»[4].

К середине XXI века людей утомили всяческие дуалистические, конфликтующие  идеи: глобалистские и антиглобалистские, коммунистические и капиталистические, русские и антирусские, сионистские и антисионистские, религиозные и атеистические. Они просто хотят жить и получать удовольствие от жизни. Причём здесь и сейчас, а не когда-нибудь потом. Работать и получать адекватное вознаграждение за свою работу. И при этом не зависеть от разнообразных мегаломаньяков[5] и коррупционеров при власти. И всё это им дала Элиферия.

Основополагающей экономической системой в Элиферии изначально стал  анархо-синдикализм, основанный на принципах равенства и взаимопомощи.

Госслужащих — этих паразитов, которых должен кормить рабочий человек, решили не заводить. Все государственные функции (суд, безопасность, налоги, здравоохранение) взяли на себя специализированные синдикаты.

Нет государства — нет гражданства. Поддерживалось только право на недвижимость на территории страны.

Тюрем в Элиферии нет. За преступления (кроме убийств и изнасилований) в качестве наказания предусматривается денежная компенсация ущерба. Если средств на неё у правонарушителя не оказывалось, производится конфискация имущества и выдворение из страны. Выдворение — самое страшное наказание для большинства элиферийцев, поэтому в стране установился крайне низкий уровень преступности.

Смертная казнь применяется в исключительных случаях по результатам всенародного голосования.

Поначалу экономика, а также внутренняя и внешняя политика Элиферии склонялись в основном в сторону анархо-коммунистических идей. Однако самая утопическая из всех возможных утопических общественных формаций, высосанная из пальца князя Кропоткина, долго не продержалась и трансформировалась в некий корпоративный анархо-капитализм. Произошло это после того, как, привлечённые близостью Европы и обществом говорящим на понятном языке, экспаты в основном из бывшего СССР наводнили край Канта и янтаря. Эти люди привезли с собой много денег и оказались абсолютно не готовы от них отказаться. Коммунистическая идея, положенная в основу элиферийского анархизма, очень быстро дала трещину и расползлась по швам и уступила место более практичному и суровому анархо-капитализму. Основными регуляторами  в стране стали свободный рынок и принцип ненападения, суть которого выражает расхожее выражение, обретшее наконец практический смысл: «живи и давай жить другим».

Внутри многочисленных синдикатов и корпораций, которые являлись ячейками общественной формации Элиферии, действовали свои законы, более или менее демократичные. В каких-то, основанных на анархо-синдикалистских идеях, каждый работник имел свою долю от доходов. Другие же были чем-то вроде монархий или даже деспотий, в них работники никаких долей и прав не имели, но тоже получали зарплату достаточную для проживания в самой дорогой стране мира.

Именно на примере Элиферии мир мог наблюдать зарождение первого корпоративного государства, которые до сих пор существовали лишь в фантастических мирах.

В бывшем Калининграде и его окрестностях развернулось бурное строительство. Город ощетинился жилыми и офисными небоскрёбами, разросся и слился со Светлогорском, Зеленоградском, Приморском и другими прибрежными городами в единую агломерацию. На янтарном побережье отгрохали настоящий Лас-Вегас, усыпанный огнями шикарных казино и пятизвёздочных гостиниц. В анархическом государстве (простите за оксюморон[6] — при анархии институт государства отсутствует) никто естественно не запрещал игорный бизнес и торговлю наркотиками. Это привлекло огромное количество туристов и существенно обогатило предпринимателей, занятых в этих сферах деятельности.

Промзона и долина хайтека расположились вдалеке от холодных балтийских  пляжей, в восточной оконечности города, которая также значительно расширилась и захватила Полесск, Талпаки и Правдинск.

Очень скоро цены как на покупку, так и на аренду недвижимости буквально взлетели, как межконтинентальная баллистическая ракета.

Отдельно стоит рассказать про финансовую систему Элиферии.

Валютой Элиферии является, конечно, драхма[7]. Курс её равен примерно двум евро. Цифровая валюта — криптодрахма. Наличные используются мало, в основном «динозаврами». Монетного двора в Элиферии нет, наличные печатаются непосредственно в банковских отделениях и банкоматах на бумаге со всеми возможными степенями защиты.

Во внешней политике Элиферия придерживается жёсткого нейтралитета. Отклонила предложения о присоединении как Североатлантического альянса, так и Московского княжества. С Евросоюзом у неё установились самые добрососедские отношения, как экономические, так и туристические. Однако вступать в ЕС Элиферия не спешила, хоть и договорилась об открытии границ.

Побочным эффектом экономического и демографического бумов стал рост цен не только на недвижимость, но и на продукты, и на непродовольственные товары. Но даже самые бедные гражданине Элиферии (простите за парадокс[8] — в анархической стране нет граждан) не особенно переживали по этому поводу, в соседних Литве и Польше, всё было гораздо дешевле.

Глава δ.
Из которой становится ясно, как Вероника дошла до жизни такой.

Родилась Вероника двадцать шесть лет назад в благополучной московской семье. Она была единственным ребёнком, заласканным и избалованным. Папа, инженер по образованию, в меру успешный предприниматель средней руки, души не чаял в своей Нику́ше, как её называли домочадцы. Мама, дипломированная юристка, помогала мужу с документооборотом, но в основном занималась домашним хозяйством и воспитанием дочери. Оба родителя подходили к этому вопросу ответственно настолько, что даже совместно штудировали труды великих воспитателей прошлого, а также изучали советы современных педагогов-новаторов. Как люди образованные и систематизированные они сделали выводы из прочитанного и создали нечто вроде собственной теории воспитания. Согласно этой теории, построенной на фундаменте идей гуманистической педагогики, ребёнку нужно дать попробовать себя практически во всех сферах человеческой деятельности, и он сам выберет дело своей жизни.

Веронику водили на балет, танцы, спортивную и  художественную гимнастику. Девочка посещала школу искусств, где изучала живопись и фортепиано. С мамой она вышивала на пяльцах и вязала на спицах. Плавала в бассейне, играла в большой и настольный теннис, волейбол и баскетбол, фехтовала на рапирах и шпагах, каталась на коньках и лыжах. Учила иностранные языки с репетиторами. Опережала школьную программу по базовым предметам и участвовала в олимпиадах и конкурсах, причём особенно победоносно в предметах гуманитарных.

Со временем папа превратился в предпринимателя по-настоящему успешного и, когда девочка училась в старших классах, в программе её развития появились кёрлинг, конное поло и гольф.

К сожалению, в дальнейшей профессиональной карьере ей по-настоящему пригодились только языки, гимнастическая растяжка и выносливость.

Успешный IT-бизнес папы привлёк неких упырей из силовых структур, и он сел в тюрьму по сфабрикованному против него обвинению во взятке должностному лицу. Ему дали пять лет строгого режима с конфискацией. В одночасье семья лишилось всего: и крыши над головой, и средств к существованию. Пацифист по убеждениям, папа встал перед жестоким выбором: очень долго сидеть или завербоваться на фронт. Поскольку он абсолютно не представлял себе, как будут его любимые девочки без него, он решился на отчаянный шаг — пошёл добровольцем на третью российско-украинскую войну. И в доказательство того, что Тюхе[9] окончательно покинула его, бесславно погиб в первом же бою.

Перед роковым боем он написал домой письмо, которое закончил словами: «Смерть страшна, но жизнь еще страшнее».

Горячо любимые им девочки получили «гробовые», но знал бы папа, как бездарно они распорядились этими деньгами… Один из близких папиных друзей заявил маме, что знает адвоката, который сможет восстановить запоздалую справедливость и вернуть остаткам некогда благополучной семьи их былое имущественное состояние. Однако, нанятый им модный адвокат внезапно отказался от ведения дела, но аванс, поглотивший почти всю государственную компенсацию за смерть кормильца, вернуть отказался, как это и было обусловлено договором.

 

Результатом полученного Вероникой воспитания стала изрядно завышенная самооценка, которая, как это не парадоксально, и привела её «на панель». Дело в том, что она выросла в идеальной, гармоничной семье, и, когда придёт её время создать семью, она хотела для себя только такую. Со своей стороны по-породистому красивая и интеллектуально развитая, Вероника представляла собой идеальный «инь», а вот подыскать для себя достойный «янь» была неспособна; все богатые мужики казались ей быдлом, а интеллектуальные нищеброды ничего кроме унизительной жалости в душе не вызывали.

После того, как погиб отец, ей пришлось бросить платное обучение в престижном университете, в который она попала благодаря папиным связям.

Перспектив никаких не осталось. Надо было идти на неквалифицированную, низкооплачиваемую работу.

И тогда Вероника продала свою девственность через онлайн аукцион одному арабскому шейху. Длинноногая как Артемида и круглогрудая как Афина, с молочно-белой кожей и тонким, умным лицом как у прекраснокудрой Эос, она получила за процедуру дефлорации настолько серьёзную сумму, что смогла купить трёхкомнатную квартиру в Дубае для себя с мамой. Она так понравилась арабскому миллиардеру, что тот решил составить ей протекцию в секс-индустрии, которую втайне продюсировал. Благодаря ему она получила и первую роль в порно, и целую вереницу очень богатых  клиентов, обеспечивающих её безбедное существование.

Однако жизнь на Ближнем Востоке имеет особенности, которые не могут нравиться девушке с европейским складом ума, и как только пронёсся слух о новой свободной стране, в которой людям с невысокой уровнем социальной ответственности живётся фривольнее, чем в Бенелюксе и Америке, не говоря уже об арабском мире, Вероника оставила маму в Эмиратах и умчалась в Элиферию. Мама работала в детском саду для русскоязычных детей. Она видимо догадывалась об источнике доходов дочери, и регулярно изводила её подозрениями.

 

 

Клиенты платят не за то, чтобы доставить удовольствие девушке, а за то, чтобы получить его. Причём, чем больше платят за бифштекс, тем меньше заботят его ощущения куска мяса. А многие вообще предпочитают отбивную с кровью… Работа была тяжелая, и Вероника честно отрабатывала каждый получаемый ею дирхам[10]. При этом она никогда не испытывала оргазма. Иногда, с партнёрами по съёмкам в порно, она переживала некое наслаждение, которое, однако, никогда разрядкой не заканчивалось. К сексопатологу с такой проблемой идти было бы странно. Что бы она сказала? «Доктор, я порнодива и проститутка, и у меня аноргазмия»? «А что вы хотели?» — ответил бы доктор и рекомендовал бы прекратить заниматься промискуитетом и завести себе постоянного партнёра.

Она решила, что хранит свою оргазмическую девственность для «того самого»…

И вот в её жизни появился Василеостровский. В первую же встречу она обратила внимание на нобелевскую медаль на почётном месте в стеллаже. Потом её порадовал изысканный ужин под приятную, местами интеллектуальную, местами ироничную беседу. Потом до самых глубин естества её поразило его нежное, равноправное отношение к ней в постели. И первый, неожиданный и от этого ещё более приятный оргазм.

[1] На самом деле на Юпитере сутки длятся около десяти часов, а сила тяжести больше, чем на Земле всего в два с половиной раза.

[2] Элифери́я (греч. ελευθερία) — свобода.

[3] Синдика́т (др.-греч. σύνδικος «защитник, заступник») — одна из форм объединения предприятий, преследующая цель устранения конкуренции и улучшения условий коммерческой деятельности в области определения цен, закупки сырья, сбыта продукции, сохраняющая при этом за членами синдиката производственную и юридическую самостоятельность. (Чуть подкорректированная Википедия).

[4] Асфалия (греч. άσφαλεια) — безопасность.

[5] Мегаломания (др.-греч. μεγάλως «величественно», μέγας «большой, огромный» и др.-греч. μανία «страсть, безумие») — альтернативное название мании величия.

[6] Оксюморон (греч. оξύμωρον, «острый и глупый») — стилистическая фигура, в которой сочетаются слова с противоположным значением, создавая парадоксальное или образное выражение. Это может быть, например, сочетание понятий «живой труп» или «горячий снег». Оксюморон часто используется для усиления художественной выразительности и привлечения внимания читателя. (Слегка подкорректированный обзор от ИИ).

[7] Дра́хма (др.-греч. δραχμή — горсть) — древнегреческая денежная единица. До 2002 года греческая драхма являлась денежной единицей современной Греции.

[8] Парадо́кс (др.-греч. παράδοξος — «неожиданный; странный», от др.-греч. παρα — «против, вопреки» и др.-греч. δόξα — «мнение; представление; предположение») в широком смысле — высказывание, мнение, рассуждение, которое расходится с общепринятым мнением и кажется нелогичным или противоречащим здравому смыслу (зачастую лишь при поверхностном понимании). (Википедия).

[9] Тю́хе (Тихе, Тихэ, Тиха, Тихея, др.-греч. Τύχη, «случайность», то, что выпало по жребию) — в древнегреческой мифологии божество случая, богиня удачи и судьбы^[3][4].

В древнеримской мифологии ей соответствует Фортуна. (Википедия).

 

[10] Дирхам — денежная единица ОАЭ.